- Когда Небесный Кузнец Даган ковал небосвод, три раскалённые искры сорвались из-под его молота и полетели на Землю. В ту пору между Небом и Землёй спал Великий Предок и видел нездешние сны далёких нездешних варваров, которым ещё предстоит родиться. Искры были такие горячие, что впитали в себя образы этих снов. В тот раз Великому Предку снилась Удача, вот вся она и ушла варварам. Если б собрать те искры воедино! – говорил Небожитель Яошэнь верному спутнику и собеседнику Небожителю Эршэню.

- Как занимательны слова твои, Совершенномудрый Яо! Но разве во всей Поднебесной не нашлось никого, кто сумел бы справиться с этой задачей? Ведь известны среди Небожителей герои и мудрецы, которым нет преграды ни в действиях, ни в размышлениях! – с жаром воскликнул Эршэнь, удивлённый речами того, которого считал старшим братом и учителем.

Небожители, придерживаясь заведённого порядка, совершали послеобеденную прогулку в Лушаньских горах, услаждая взгляд прекрасными видами земной природы, а слух пением птиц и звоном горных ручьёв. Слова их высоких бесед вплетались в завораживающий шум водопадов, расцветали азалиями на солнечных склонах, разносились благодатным ветром по всему свету. Увлечённые беседой, мудрецы не заметили, как их невесомые ступни, не оставляя следов, пересекли границу сна известного пройдохи Ху Вэя, который неведомо как забрёл в священные места и, утомившись, крепко заснул под кустом.

- Каким бы сильным ни было небесное волшебство, но в землях далёких варваров его действие искажено и, потому, любой, кто захотел бы собрать удачу, не сможет с ним управиться. Остаются лишь хитрость и плутовство, присущие иным из рода людского, но нам, обитателям Небесного Дворца, не пристало идти по этой дороге. – При этих словах многомудрый Яо оскользнулся на поросшем синим мхом валуне, и потерял, было, равновесие, но ловкий и почтительный Эршэнь подхватил его локоть и помог избежать неподобающего положения. Какой-то предмет выпал из-за пояса Яошэня, но ни он, ни его ученик, увлечённые беседой того не заметили.

- Учитель, позволь узнать мне, во что обратились те три капли раскалённого неба? – спутники присели под скалой, продолжая беседу.

- Я слышал, первая стала цветком о семи лепестках, вторая – рыбкой с золотой чешуёй, а третья – лампой с промасленным фитилём. Когда бы собрать их в одни руки, удача обладающего будет полна и бессрочна, по отдельности они лишь игрушки в неумелых руках.

В эту самую минуту заворочался, просыпаясь, пройдоха Ху Вэй, и совершенномудрые Небожители поспешили покинуть сон столь низкого человека, совершившего в своей жизни множество презренных поступков. А Ху Вэй, которого приятели-бродяги прозвали Лисий Хвост, окончательно проснувшись и продрав глаза, обнаружил рядом с собой, на мху, прекрасный нож, искуссно инкрустированный серебром и белым нефритом.

«Вот повезло, так повезло! Не тот ли это всем известный нож, которым можно резать воду и землю, пространство и время? А, ну-ка, испытаю я нежданный подарочек!» - подумал мошенник, подскочил к ручью и рассёк его надвое. «А если камень?» - и тут же Ху Вэй вонзил лезвие по самую рукоять в скалу и легко, словно баранью шкуру, разрезал её пополам.

А тем временем спохватились Небожители – нет ножа! Обвёл Эршэнь взглядом четыре стороны горизонта, заметил рассечённый ручей и разрубленную скалу, оседлали Небожители ветер и в мановение ока оказались на склоне Лушани. Но недаром бродяга Ху получил лисье прозвище, прочертил он ножом дугу по воздуху, да и был таков.

От погони уйти – ушёл, да вот только куда попал? Огляделся Лисий Хвост, видит – впереди бурное море, по сторонам безлюдный берег, на сколько хватает глаз, за спиной, вдалеке, виднеется плохонький домишко. Ну, самое время подумать, как дальше быть. Присел на валун, поёжился – больно ветер пронизывающий, штормит море – сунул чудесный нож в котомку, да и принялся вспоминать, что видел и слышал во сне. «Помнится, говорили Небожители про то, что кто соберёт три вещи, обретёт удачу, а собрать их можно, будто бы, плутовством и хитростью в далёких варварских землях. Не в эти ли земли меня занесло? Глядишь, без удачи домой вовек не вернуться. Так, что ж за диковинки, в которых она запряталась? – мутнеет сон, не угадать» - горестны размышления бродяги, как ни силился вспомнить сон, ничего не вышло.

Но делать нечего, надо выбираться из переделки, а для начала неплохо б и закусить. Может, и страшны обитатели того домишки, что за спиной, а голод – не тётка, авось, и накормят, и самого не съедят. С этим решением перепоясался Ху Вэй, оправил одежду, огладил волосы и пошёл прямо к дому.

Странным оказался домишко! Вроде, на знатный не похож, а сложен из толстых брёвен, крыша не плоская, с коньком, как у богатых дворцов и храмов, в окна не бумага и не шёлк вставлены, а твёрдое что-то, вроде камня, но тонкое, просвечивает. Притаился пройдоха под окном, слушает:

- Ветер-ураган, а просиживать штаны на лавке не дело! Отправляйся-ка, старый к морю, авось, рыбину, али криля какого к ужину домой принесёшь! – послышался старушачий голос.

«Хорошо, я не женился, а то б вот так же в старости попрекали!» - только успел подумать Ху Вэй, как скрипнула дверь, и на крыльцо вышел древний, но ещё крепкий дед, с седой бородой, как у Небожителя, и неводом в руке.

- Ишь, ты, холера старая, рыбины, али криля ей какого – проворчал себе в бороду, не замечая пришельца – Однако, надо идти, не сидеть же и впрямь, без ужина. – Выплюнул цыгарку изо рта и пошёл к морю, не оглядываясь. Лисий Хвост отправился за ним.

Только забросил старик в море невод, как увидел Ху Вэй – словно бы что-то в волнах золотом блеснуло. Тут-то и вспомнился ему давешний сон – не рыба ли с золотой чешуёй в волне? Поклонился старику:

- Не примет ли Преждерожденный ничтожную услугу от меня, простого путника?

Опешил дед, однако, от помощи не отказался, протянул невод пришельцу.

- Ну, тяни, коли ты так старость уважаешь! – отошёл в сторону.

Схватился Ху Вэй за худую сеть обеими руками. Ногами упёрся в берег, аж пот на лбу выступил. И вытянул золотую рыбку. Сунул её за пазуху, пока старик не заметил, выхватил чудо-нож, прочертил дугу в воздухе, да и шагнул туда.

Из воды да в полымя! Смотрит вокруг Ху Вэй, ни зги не видать, словно под землю попал. А и верно – под землю – слышно, как вода капает, летучие мыши крыльями хлопают – страшно. Вдруг впереди огонёк забрезжил, пламя колеблется, как от фитилька. Пошёл на свет. Видит, в углу на уступочке свечка горит, черноглазый мальчик в туфлях с загнутыми кверху носами стоит у сундука, лампу к груди прижимает, а вокруг богатства несметные – жемчуга да алмазы. Только Ху Вэй лампу увидел, сразу сон вспомнил и на яхонты заглядываться не стал.

- Эй, парнишка! Давай меняться! Я тебе шёлковый платок, что у самого императора ута.. на службе получил, а ты мне этот кусок меди! Бери, лучшая мена в твоей жизни! - Пройдоха покопался в котомке, достал кусок расписанного шёлка, - Соглашайся, девушки любят шёлк, что тебе в этой старой лампе, слушай, бродя.. лучшего императорского советника Ху, а то ведь второго раза не будет! – сказал и руку за лампой протянул. Парнишка вспомнил глаза прекрасной соседки Лэйлы, в которых угадывалась улыбка доброго расположения, её нежный голос, обращающийся к нему по имени: братец Аладдин!, и протянул лампу неведомо откуда взявшемуся в пещере заморскому купцу.

Ху Вэй выхватил из котомки нож, прочертил перед собой дугу и уже не услышал, как вдогонку ему прокричал обманутый Аладдин: «Эй, купец! Ты – обманщик! В твоём платке дыра!»

Бродяге не привыкать к переменам, куда только судьба не забросит! И рыночные площади не внове, и безлюдные горы, и большие храмовые праздники, но чтобы в мановение ока перенестись из тёмной пещеры в людское море – такое с Лисьим Хвостом впервые. Только успел оглядеться – понять, что серые каменные скалы с блестящими квадратами – это дворцы – сколько их кругом!, видно, попал в столицу невиданной страны, большие и малые железные бочки на упругих кругляшах – повозки, а место, где он притулился в уголке - огромное торжище, как в двух шагах от него закричала визгливо чья-то толстая жена: «Граждане! Кошелёк украли! Держи вора, хватай его!»

Может, ещё долго бы простоял Ху Вэй в своём уголке, но такие крики мошенник слышит не ушами – ногами, кому же охота объясняться со стражей, да ещё будучи чужестранцем? Побежал Лисий Хвост наугад, не разбирая дороги. По пути перевернул несколько лотков с товарами, как делал не раз на рынках Лояна и Чанъани. На каком-то лотке под руку попалась тряпка, сунул за пазуху – некогда разглядывать. А за ним стражники бегут – все в сером, только узкие красные полоски по бокам штанов, на головах шапки, чудные, и как такие держатся?! Выскочил беглец из пределов торжища, перемахнув через железную ограду, побежал вглубь редкого леса, а стражники за ним. Негде укрыться, вот-вот настигнут! Она надежда – на дереве спрятаться. Только притаился среди веток, ужом по коре распластавшись, как трое серых подбежали. Головами по сторонам крутят, вот-вот вверх задерут!

Вдруг запищала чёрная продолговатая коробочка в руках у самого рослого: «Седьмой! Седьмой! Отставить преследование, кошелёк обнаружен, карманник обезврежен! Возвращайтесь на пост!» Тут серые стражники развернулись и пошли обратной дорогой.

«Вот так волшебный мир! Я и не слыхал о таком! Не соврали Небожители – магией против здешней магии, пожалуй, не обойтись!» - Ху Вэй присел на скамейку у пруда, залюбовался на белых лебедей – «Однако, что такое я с лотка прихватил?» - достал из-за пазухи, глядит, а это кукла. Да так искусно сделана, словно живая!

Вдруг видит: мимо скамейки идёт девочка лет десяти с цветком в руке, что-то под нос себе бормочет. Не тот ли это, о семи лепестках?

- Ты что грустишь, сестричка? Разве обидел кто? Возьми меня в защитники! – тут же обратился к ней Лисий Хвост, - садись на скамейку, расскажи свою беду, две головы умнее Чжу Гэляна!

- Ой! А кто это – Чжу Гылян? А как вас зовут? – девочка повеселела и быстро устроилась на скамейке рядом с пройдохой.

- Чжу Гэлян – мудрец, каких нет во всём свете, а меня зовут Ху Вэй по прозвищу Лисий Хвост!

- Он, наверное, как Циолковский, ваш мудрец? А прозвище у вас смешное, как у Юрки с нашего двора, только его зовут Крысиный Зуб, потому, что у него передние зубы, как у крысы. Да, а меня Леной зовут! А вы, наверное, иностранец? Никогда не видела такой странной одежды! – Леночка совсем освоилась и стала трещать без умолку и болтать в воздухе ножками в красных туфельках.

- Красивое имя - Лена, так кто тебя обидел? – не унимался новый знакомец.

- Никто. Вот только не знаю, что первее загадать цветку – он волшебный! – Леночка вытянула цветок перед собой, и Ху Вэй увидел семь лепестков всех цветов радуги.

- А вот у меня кукла есть, смотри, какая красивая! Хочешь такую? – Лисий Хвост уже приготовился нахваливать платье, замечательные «всамделишные» волосы и голубые глаза игрушечной дамы, как Леночка кивнула головой, соглашаясь, закрыла глаза и заговорила скороговоркой:

- Лети, лети лепесток через запад на восток! Через север, через юг, возвращайся, сделав круг..

Ху Вэй не стал дожидаться, пока детские пальчики оторвут красный лепесток, выхватил цветок из руки Леночки, прочертил дугу ножом и..

...оказался в горах Лушани на берегу горного ручья. Разрубленный некогда поток разлился прекрасным озером, на его глади чуть колыхалась жемчужина полной Луны.

«Долго же я скитался в землях варваров!» - подумал бродяга, подставив грудь горному ветру. Однако пора торопиться – три небесных искры у него в руках, надо бы их разглядеть получше. Пройдоха вынул из заплечной котомки своё богатство, соединившись в его руках, медная лампа, золотая рыбка и цветок о семи лепестках вдруг закружились в воздухе, всё ускоряясь, и, наконец, на ладонь скитальца упала горячая искра, тот час обратившаяся в знак «удачи».

Ху Вэй расправил цепочку и повесил знак на шею. Тут же разверзлась земля, и перед ним появились старые знакомцы - Небожители Яошэнь и Эршэнь.

- Отдай знак, бродяга и ты сможешь по праву владеть и передать в наследство украденный у нас волшебный нож, режущий воду и землю, пространство и время! Удача не для рук простых смертных, лишь совершенномудрые могут распорядиться ей верно и на пользу миру. – Яошэнь наградил мошенника таким суровым взглядом, который не выдержал бы и прославленный герой. Но после всех приключений и передряг сердце Ху Вэя стало твёрже нефрита, он так ответил Небожителю:

- У бродяги нет ни жены, ни детей, в родительском доме давно забыто его имя, добро, которым он владеет, после смерти прокутит ватага бродяг и, раньше, чем луна сменит луну, самый памятливый из них забудет имя товарища. Всё, что мне нужно – удача и смелость, разве я в силах отдать то, что добыто таким трудом?! – при этих словах Ху Вэй по прозвищу Лисий Хвост обернулся к озеру, прочертил дугу и прошёл сквозь воду.

Утихли круги на воде, вернулась в мир тишина. Посмотрел на свою руку Ху Вэй, да так и обмер – чужая рука, тонкая, изящная! Посмотрел на свою ногу – чужая нога – узкая, в женском расшитом башмачке. Да и сам Ху Вэй вроде бы прежний, да не тот – наклонился бродяга над водной гладью. Из воды улыбнулась ему красавица с томными глазами, в дорогих шёлковых одеждах, со знаком «удача» поверх других украшений. А из-за спины её – Небожители, и под водой настигли!

- Раз на то воля Небес, то и мы ей покоримся. – торжественно заговорил старший Небожитель. – Испокон веку женщина не в ответе за мужские долги! Ты, пройдоха и мошенник Ху Вэй, прозванный тебе подобными Лисьим Хвостом, в полнолунье прошёл сквозь воду, и тем обрёл иное естество. Небо пожелало оставить тебе и удачу, но вместе с ней наградило бессмертием. Будь же одной из нас, сестра! Имя тебе с этой поры – Юньшэнь – «чудесная удача». Забудь всё, что было при жизни в земном теле и последуй за нами в Небесный Дворец!

Выслушав почтительно эти речи, Юньшэнь сложила ладони у груди, низко поклонилась старцам и кротко, как и подобает девушке высокого рождения, последовала за ними изящным, невесомым шагом, не оставляя следов.

На Небесном своде справа от Луны нежно-сиреневым светом загорелась Венера, отразившаяся в чёрной глади озера.