- Что за... о, черт, нет! - Хотя Дебра и не до конца не понимала, что с ней произошло, одно она знала, точно - она вернулась в свое прежнее тело. Проклятье, ей до смерти не хотелось снова становится женщиной. Ей куда больше нравилось быть мужчиной - просто отлично иметь свой собственный член и играть с ним, когда захочешь. После стольких лет между кухней, пылесосом и супружеским ложем, она наконец-то смогла жить в свое удовольствие. А теперь все это ушло - ее обокрали, вернули в хрупкую бабскую оболочку, да еще с будущим нахлебником в пузе.
- Милая, с тобой все в порядке? - Шар улыбнулась и взяла ее за руку, чтобы ослабевшая Деб не рухнула на пол. - Я ведь говорила тебе, что это может случиться, если ты не расслабишься.
- Со мной все нормально, - запротестовала она, хотя без посторонней помощи вряд ли бы смогла стоять.
Так случилось не только потому, что ушла сила тела Карла, но еще и из-за побочных эффектов, возникших при обмене тел.
- Давай я помогу тебе отвести ее в спальню, там она сможет прийти в себя. - Гвен, улыбнулась Шарлин, и взяла мать за другую руку.
- Все будет хорошо, - приободрила она мать.
Деб узнала ее голос, - голос, который она ненавидела, - но не смогла найти в себе силы выразить свою "радость" по этому поводу. Черт, в теле бабы даже думать трудно, херня всякая лезет в голову.
- Со мной все в порядке, - повторила она, но, открыв глаза, Деб могла видеть только лишь какие-то размытые пятна разных цветов.
Когда Гвен и Шарлин, наконец, привели ее в спальню и помогли лечь, Деб простонала, почувствовав, как шевельнулся ребенок внутри нее.
- Оставьте меня одну, - еле слышно попросила она.
- Ага, похоже, мамуля в печали, причем сильно, - пошутила Гвен. - Думаю, что пребывание вдали от папеньки будет для тебя лучшим лекарством от тоски, грусти и прочих подобных хворей.
Наконец, Деб смогла сконцентрироваться этом мерзком пятне с таким знакомым голосом: дюйма на три выше Шарлин, стройная, небольшая грудь, зеленые глаза и кудряшки розового цвета - ее дочь собственной персоной.
- Что это ты тут делаешь? - ядовито осведомилась мать.
Пряча улыбку, Гвен притворилась, словно ничего не произошло:
- Что-то с памятью моей стало, верно, мам? Я уже неделю окружаю тебя заботой и лаской. Черт возьми, ты же сама попросила меня приехать.
Шарлин кивком подтвердила эту ложь.
- Да, милая, - мягко сказала она. - Вы так долго разговаривали вчера, потом приняли вместе ванну. Думаю, что теперь между вами мир и понимание.
Зардевшись, Гвен хихикнула:
- Да, мы, Шарлин, вчера не только разговаривали.
Вне себя от гнева, Деб, сморщив нос от отвращения и сжав кулаки, с трудом сдерживала желание наброситься на эту сучку. Карл достаточно испортил ей жизнь, но, мало того, он еще и свою сестрицу-извращенку сюда приволок.
- Думаю, мне надо отдохнуть, - простонала она, закрывая глаза.
Все, что ей было нужно - это несколько минут, которых вполне хватило бы для побега. Единственная проблема - как вернуть назад тело сына.
- Гм, я знаю, что тебе нужно, - ухмыльнулась Шар. - Кто же, как не я знает, как подлечить мою любимую.
Подмигнув Гвен, она аккуратно, стараясь не напугать Деб раньше времени, взобралась на постель.
- Открой ротик, милая, пора принимать лекарство! - засмеялась Шар и опустилось на лицо Деб, губки ее намокшей письки чуть раздвинулись.
- Все нормально, - сказала она Гвен. - После порции моего сока ей всегда становилось лучше.
Такая возможность предоставляется раз жизни, и упустить ее грех, решила девушка, и тоже залезла на постель.
- Спасибо за заботу о маме, уверена, она тоже благодарна тебе, - едва сдерживая рвущийся наружу смех, она облизнулась и спросила. - Знаешь, как помочь ей расслабиться?
- Ты уверена? - удивилась Шар, и с удовлетворением увидела, что Гвен кивнула в ответ.
- Ну, тогда, - заявила она во весь голос, - Твоя мамуля всегда говорит, что нет ничего лучше для нее, чем массаж клитора языком.
Задрав матери юбку, Гвен мигом стянула с нее кружевные трусики.
- Без проблем, - улыбнулась она, отбрасывая в сторону смятый комочек ткани.
А затем, отчасти мстя за Карла, отчасти - за себя, сделала то, чего мать всегда боялась больше всего в жизни. Ухмыльнувшись, она приникла к сочной пизде, облизывая языком дырку, а потом стала сосать клитор со всей страстью, на которую была способна. Величина клитора поразила ее. Жаль, что мать им не разу толком не воспользовалась!
Деб отчаянно боролась со своим телом, но чувствовала, что не в состоянии полностью контролировать его. Как они осмелились заставить ее стать одной из них? Она подавила кипящий внутри нее гнев; силы ей еще понадобятся, нечего растрачивать их понапрасну. К великому сожалению Деб, она постепенно сдавалась.
Против собственной воли, женщина сделала глубокий вдох, втягивая запах возбужденной пизды Шар. Что особенно было противно - это физическое возбуждение, который пробуждал в ней аромат другой женщины. Она крепко сжала зубы, чтобы не позволить языку получить хоть каплю сока Шар, но тело-предатель и тут ее подвело. Самым унизительным было то, как ее писька отвечала на активную работу дочери языком. Хотя душа Деб и отвергала то, что с ней делали, плоть ее содрогалась в экстазе.
- Поверить не могу, - захихикала Гвен через какое-то время. - У нее тут просто наводнение!
- У-у-ух, а-а-ах, - яростно трахая свою бывшую подругу в рот, Шар простонала. - Я л...люблю поговорить... но сейчас - о, Боже! - я кончаю!
- Давай же, давай! - кричала возбужденная Гвен, широко раскрыв глаза, она предвкушала реакцию матери.
Слова Шар завели ее, хотя, она, по - большому счету, была лишь зрительницей.
Гвен была уверена, что мать вряд ли будет благодарна ей или Шар за доставленное удовольствие.
Чувствуя приближающийся оргазм, Дебра была уверена, что не переживет его. Это сраное тело уже предало ее, и нет никакой нужды, чтобы ее обращение в лесбиянки закончилось ее полным поражением. Разрываясь между плотью и разумом, Деб спасовала и, поняв, что проиграла, потеряла сознание.
Прошло несколько минут, прежде чем Шар и Гвен заметили это. Однако они не остановились, было слишком мало времени, чтобы терять его на ерунду.
