... Вот Вовка и Светка на кровати. Он видит, как один из парней встаёт сзади его Светки, и целует её в височек! Вовка хотел подскочить к нему и дать в рожу, но тут почувствовал, как второй парень так же медленно и нежно поворачивает его голову к себе, и целует в ушко, и горячим шёпотом несёт какой-то бред про сережки, и его пылающие губы обхватывают мочку Вовкиного уха, и он теребит язычком золото серёжки, которой в Вовкином ухе никогда раньше не водилось...
"Ха, ты ещё проверь, наманикюренны ли у меня ноготки?", – попытался отшутиться Вовка. Он-то был уверен, что ногти не красит с рождения, но к его великому удивлению парень приподнял его руку, и принялся по очереди целовать каждый ноготочек, которые у Вовки оказались покрыты лаком очень яркого цвета. "Как он смеет?", - Вовка хотел было врезать парню, но парень обнял его и начал осторожно прикасаться губами к Вовкиному уху, виску, подбородку и шее, а потом сначала робко притронулся, а затем всё сильнее и крепче стал прижиматься своим ртом к его губам, отчего Вовка вздрогнул, но не отстранился, а вдруг почувствовал, что в нём исчело всё протовостояние, и ему просто хорошо сейчас - и он закрыл глаза...
Странно... Он вдруг представил себя дома, в шикарном платье, а парень стоит перед ним на коленях, и умоляет Вовку выйти за него замуж. Вовка мотнул головой, прогоняя видение: "Я буду держаться", - говорил он себе, - "я ни за что не отвечу на эти обалденные поцелуи... Я мужик... мужик... м-м-м..." Сквозь полузакрытые в приливе чувственности глаза Вовка, видел как парень возле Светки принялся нагло ощупывать её грудь... "Ведь это должно быть так противно..." Но тут Вовка почувствовал, как целующий его парень тоже обнимает его рукой за спинку, а другая его рука скользит по Вовкиным грудям, расстёгивает ему пуговички блузки, под которой у Вовки оказался лифчик. Вовка недоумевал. Парень же в это лепетал всякие банальнейшие комплименты, прислушавшись к которым, у Вовки почему-то вдруг кругом пошла голова, и хотелось верить, что это на самом деле говорят только ему и только о нём... Но надо выручать Светку, прежде чем он утонет в этой неге... Ведь Светка и её парень... – да он уже целует её голую грудь! А она беззвучно шепчет: "Вовка, спаси меня!", - но сама уже и не понимает смысла того, что говорит, и прозносит эти слова как-бы издалека, чисто по привычке...
"А давай их трахнем!", - сказал один парень другому, и Вовка с ужасом понял, что он впервые не сможет присоединиться к этому предложению потому что это "их" относилось не только ко Светке, но и к нему, Вовке, у которого теперь вместо плоской мускулистой груди красовались две полненькие женские грудки, которые так вожделенно начал было поглаживать обнимающий его парень... "Неужели ты хочешь меня?" - и, к удивлению Вовки, парень ответил: "Очень, ты заводишь меня прямо до дрожи..." "Может, ты еще хочешь, чтобы я, как сейчас моя Светка...", – начал было Вовка, но в ту же минуту увидел, что Светка уже лежала на спинке, и парень целовал её тело. Светкины губы шептали: "Не смей, я люблю только Вовку!... Вова, Вовочка, спаси меня!...", - но парень всё целовал и целовал её, и вот он уже нахально спрашивает у стонущей Светки: "Ну, так кого ты хочешь - Вовку или меня? Может, мне остановиться?"
Вовка не сомневался, что Светка его прогонит, но к этому времени Светка уже не могла не только возразить, но вообще произнести внятно ни слова - она начала терять чувство реальности происходящего, и уноситься в облака... "Твой жених уже никогда не бут тебя трахать! Я, Саша, теперь твой парень!" Светка чуть слышно пыталась позвать: "Вовочка...", но Сашка всё глубже вонзался и говорил ей: "Ну, так кто тебе ласковее - твой Вован или я?" И тут Светка, к Вовкиному удивлению, голосом, полным нежности, простонала, ритмично двигаясь в такт желанной боли, пронизающей всё её тело вожделением: "Ты, конечно, ты!... Саша, Сашенька мой... о, Саша!..."
"А как же я?!", - прокричал Вовка. Но его парень сказал, укладывая его спиной на кровать: "Кончилось твоё время, - через пять минут твоё лицо исказится очень даже женской гримасой, ведь ты будешь кричать и биться в оргазме! И если сейчас тебе противно со мной целоваться, то уже через пять минут – хе! посмотрю же я на твой мужскую стойкойсть! - ты будешь..." "Вовка, не сдавайся им, держись! А-а-а-а-а!...», - а парень Вовкин ехидно продолжал: "Твои губы никогда не знали помады, но скоро уже тебе самому будет хотеться..." "Не сдавайся...", - стонала Светка. "Не смейте! Отпустите Светку!", - грозно и почти по-мужски закричал Вовка, - "Я вас выгоню!" Но парень его всего лишь положил руку Вовке на клитор и, подмигнув, сказал: "Когда ты был парень, ты бы нас выгнал, но теперь тебе суждено наслаждаться всем, что я сейчас буду с тобой делать, и ты даже не сумеешь возразить мне!" "Ты не посмеешь трогать меня! Я парень! Не смей этого делать!...", - пытался отбиться от него Вовка, но его парень продолжал гладить и ласкать его, и вскоре Вовка почувствовал, что вся его сила куда-то исчезает, он как бы онемел, и не в силах противостоять ничему...
"Хехе", - говорил парень, - "ну, попытайся представить себя в лесу, на поляне, с девушками!" Вовка подумал, что ему сейчас представится групповуха, как он их трахает, но вместо этого в его воображении возникла компания дечёнок – и Вовка был среди них, и все они валялись на солнышке, на махровых полотенцах и в купальниках, загорали, кто читал книжку, кто, прикрыв ладошкой лицо, разомлев на жаре и изредка лениво протягивая слова, болтал о том о сём, кто куда ещё этим летом поедет и с кем, и где были прошлым летом и что с кем тогда интересного произошло.
"Я люблю Светку...", - прошептал Вовка, и тут парень вошел в него. "Я женюсь на ней!", - а парень хмыкнул, усиливая толчки, и Вовка позабыл обо всём на свете... "Как ты на ней женишься, какой же из тебя теперь муж?" Вовке захотелось плакать: "А что же тогда со мной будет?", - на что парень отвечал: "Если повезёт - то ничего, а если нет - то у нас с тобой будет ребёнок, который уже готовится в тебя войти." "Не смей!", - истерично закричал Вовка, а парень спокойно ответил: "Да не волнуйся ты, я же не из таких - да женюсь я на тебе, хоть завтра же, ну, нравишься ты мне очень, не могу я без тебя, вот и всё!..."
А рядом извивалась и кончала Светка: она орала, как сильно любит Сашку, а Сашка нарочно спрашивал у нее про Вовку, и Светка сквозь стоны отвечала, что раньше любила Вовку, но теперь любит его, Сашку, и слышать ничего не хочет про Вовку - да кто это такой, Вовка, не помню вообще такого... "Я же твой, я, твой Вовка!", - закричал Вовка, но тут он почувствовал, что парень, сильные толчки которого он ощущал всем телом, уже очень близок к концу, и от сознания этого пелена пошла у него перед глазами... Вовка ещё сильнее постарался притягиваться при каждом новом движении к разгорячённому мускулистому телу, чтобы как можно полнее ощутить его прикосновения и удары, и вскоре он почувствовал, что сознание покидает его.
"Назови меня милым мужем!..." Вовка изо всех сил крепился, он не хотел в жёны! Он закрыл глаза и попытался представить, как несёт свою молодую невесту на руках в постель, у невесты уже возбуждены сосочки, так заманчиво! Но вдруг в его фантазии всё стало наоборот, как в игре-перевёртыше: он сам очутился на руках кончающего в него парня, который нёс закутанного в белоснежное платье Вовку в супружескую постель.
Парень уже почти кончал в Вовку: "Скажи мне, кто ты мне? Кем ты мне приходишься? - и у тебя тут же на пальчике возникнет колечко!" Вовка стонал: "Ни за что, ни за что...", - а парень приказывал, долбя в Вовку энергией оргазма: "Кто ты мне?!..." "Жена!", - прокричал Вовка, и забился в конвульсиях сотрясающей всё его тело сладкой дрожи... "Ну, раз жена, так получай!", - и мужик начал вдалбливать в Вовку всю свою сладострастную энергию... Она распространялась по Вовке, и Вовка упивался соками мужской любви...
Странно: он хотел было назад, в мужчины, но поймал себя на сладких мыслях о семье, о том как он будет наслаждаться тем, что теперь не ему надо будет таскаться с сумками по магазинам, не ему надо будет заботиться о всяких житейских мелочах по дому, не ему надо будет выполнять всякую тяжёлую работу, и не надо будет ходить в армию, пить противное пиво и сидеть с друзьями где-нибудь в насквозь провонявшей табаком пивнушке и смотреть часами футбол по телевизору, не ему надо будет уметь постоять за себя хотя бы раз, но так, чтобы навсегда отстали, не заботясь о том, что могут перебить рёбра и выломать зубы... Зато теперь он будет убираться в квартире, гладить бельё, варить обед, шить-вязать-вышивать, уютно пристроившись на диванчике или у окна, болтать часами с забежавшей на минутку соседкой, выслушивая все её радости и горечи, накопившиеся со вчерашнего дня, нянчиться с маленьким - когда появится, а потом всю оставшуюся жизнь волноваться за него.
