... Илья сказал: "Помнишь, как мы с тобой шли по песчаному карьеру с нашими девочками и остановились - ведь они были в туфлях. Мы понесли их на руках, а ты, сволочь, издевался, что типа ты свою девчюнку перенюс, а я и половины не прошёл... С каким же удовольствием я переживу это еще раз!"
Юля, яна, джулиджана! – и в ту же минуту они вновь очутились на карьере, но теперь Илья тоже шюл в туфельках на шпильках, и они утопали в песке на каждом его шагу. Игоря рядом не было - они были втроюм со Светкой, которую Вовка нюс на руках, но сам оглядывался на Илью. Ему почему-то вдруг очень захотелось, чтобы Светки сейчас с ними не было. "Ну почему она не осталась дома?" - думал Вовка, - "ведь тогда я смог бы подойти к Илье - о, Боже, о чюм зто я?! Ведь это же мой друг Илюха так расхаживает на каблуках, а мне какая-то чушь лезет в голову..." Но тут он увидел, как Илья, страдая от попавшего в туфельку песка, остановился, и, балансируя на одной ножке, очень тихо, чтобы Светка не услышала, сказал Вовке: "Вот видишь, сейчас ты остановишься и подойдюшь ко мне, чтобы помочь, подашь руку, чтобы я не упал, а сам будешь ещю и Светку держать и страдать от жары и тяжести, ты, мальчишка!"
В этот момент Светка вдруг заявила, что дальше идти не хочет, и подождют их здесь. Услышав это, Илья спросил у Светки, не разрешит ли она воспользоваться ею купальником, потому что свой он оставил дома, и раз уж она всю равно купаться не хочетЕ Илья и Светка зашли за камень, и Вовка, ревнуя, направился было за ними, но Илья, хитро улыбаясь, погрозил ему пальчиком и сказал, что Вовке - не с ними, и что мальчикам - в другую сторону! Ну, ты ведь и сам знаешь, Вовочка: девочки – налево, мальчики – направо! И, уже заходя со Светкой за камень, на прощанье добавил: "Как же интересно будет сейчас здесь, по другую сторону забора!" И Вовка только и слышал, как они со Светкой болтают о том, какие у кого лифчики и какая красивая грудь, и о том, кто, где, за сколько, по какому случаю, от кого или сам такое приобрюл.
Вовке было интересно, куда денет этот Илья верх от Светкиного купальника: "Оно понятно – плавки, они плавки и есть, а вот на что он лифчик от купальника подвязывать будет!" Но тут Вовка увидел, как сначала Светка, а потом и Илья вышли из-за камя, и на Илье была накинута поверх плеч его блузка, но ножки были голыми. Светка, таща его деловой костюм, и сразу же направилась к своему пледику, бросив им на прощание: "За буйки там, сами знаете...", и, вытащив книжку, отвернулась от них, забираясь подальше в тенючек.
И Илья остался с Вовкой один на один. Вовка посмотрел на Илью, и увидел, что из-под неплотно запахнутой блузки Ильи выглядывает бюстгальтер Светкиного, так хорошо знакомого Вовке купальника. Только сейчас как-то очень неожиданно он оказался на Илье, и Вовка поначалу даже заржал: "Илюх, ты совсем спятил!" "Эта деталь раньше так возбуждала тебя", - Илья словно читал его мысли, и хитренько прищурясь, продолжал: "а теперь я, Илья, тоже буду носить такие вещички, и ты будешь так же пялить на меня свои глаза, как раньше на Светку! Меня тоже будут носить на руках, покупать духи, дарить цветы по праздникам и просто так, неожиданно, и - лучший шоколад в коробках, коробочках, маленьких кулючках, завюрнутый в шелестяшую бумагу, или в шикарных..." "Но мы же с тобой столько раз парились в бане! Баб трахали!" Илья усмехнулся: "Как же я хочу оказаться сейчас с тобой где-нибуть в таком месте... прямо не знаю даже... ну, чтобы можно было завизжать! И с удовольствием прикрыть от тебя свои сисечки!..."
юля, яна, джулиджана! - и в следующее же мгновение они оказались в бане летнего лагеря, такой деревенской бане, куда мальчики и девочки ходили мыться по очереди. А Вовка, балбес, спутал, проспал, люжа под деревом и объевшись ягод, и завалил прямо в предбанник, полный полу- и голых девчюнок. Но в полумраке он сначала этого не заметил, а, увидев в бане Илью, подумал, что пришюл вовремя, и даже попросил у того мыло, но Илья, покрутив пальцем у виска, довольно ехидно осведомился, а все ли дома у милого Вовочки, что ему вдруг ни в того, ни с сего с девочками захотелось попариться! "Девочки, а к нам тут Вовочка!" - обернулся Илья к остальным, и Вовке пришлось зажать уши от раздавшего в ответ на сию сообщение дружного и пронзительного визга.
Илья, который ещю не успел полностью раздеться, был почти как мальчик, но из-под слегка уже приспущенных джинсов Вовка сумел разглядеть трусики с розовым бантиком на резиночке. Впрочем, не это было самым странным: выше, в вырезе полурасстюгнутой рубашки Вовка вдруг заметил кружева не то сорочки, не то лифчика, но в любом случае чего-то такого, чему там не следовало бы быть, ведь по максимуму там предполагалась бы майка, а, с учютом июльской жары, и вообще ничего. Илья, видя Вовкино недоумение, тихо, так, чтобы никто не услышал, сказал с какой-то нагдо-торжествующей улыбкой, что пора тебе, Вовка, отсюда выматывать, ты же видишь - это время для девочек, а ты ведь, если я не ошибаюсь, мальчишкой был - мальчишкой и остался, а мы, девочки, стесняемся перед мальчишками переодеваться! "Ты не смеешь меня стесняться! Это нечестно - ты же парень! Ты до сих пор парень!"
Но Илье и этого было мало... Он подумал: "я хочу..." - юля, яна, джулиджана! - и они оказались в шикарной, очень шикарной ванной. Илья в пене, и с каким-то колечком на пальце..."Что ты тут делаешь?" - спросил он, ехидно улыбаясь, у Вовки, - "Ведь это же моя квартира, и скоро придют с работы мой муж - и тогда тебе не сдобровать!" "Какой такой муж? Скажи ещю, что у тебя настоящая грудь под пеной! Ха!" - не поверил ему Вовка. Но Илья, улыбаясь, чуть-чуть приподнялся из-под пены, и Вовка увидел два тюмненьких женских сосочка в белоснежных мыльных хлопьях.
Илье самому было неудобно говорить – "муж"... Он и сам не верил, что такое может быть... но ему так хотелось покуражиться над Вовкой! Но когда Вовка сказал: "Ну, тогда подумай о нюм... фиг у тебя напрягутся сосочки!", Илья похолодел: он не мог подумать о муже! Ему было страшно это сделать... Он постарался - не получается! Тогда он попробовал представить, как его муж заходит к нему в ванную, вернее, просто, открывает дверь и стоит не пороге и смотрит не него... Нет! Ему сразу стало так страшно, что всю мужское в нюм мгновенно откинуло эту мысль. "Надо начать попроще... представить, как он гуляет со мной где-то на лугу, и я собираю ему полевые цветы... Но ведь всю же должно быть наоборот!" А его сосочки упрямо не вставали. Илья злился: неужели этот уже начинающий торжествовать Вовка победит? И в ответ на Вовкино злорадное: "Вот видишь - никакая ты не девушка!" - он стал твердить себе: "Я баба, я баба! Да нет же! я женщина! Девушка! Ласковая, нежная! У меня всю есть: и грудечки, и колечко на пальчике, - значит, я, вроде бы, должен ощущать себя девушкой!"
Но Илья пока ничего не чувствовал. Он продолжал: я могу, я теперь буду... я буду теперь делать всю, как девушка: так же одеваться, так же причюсываться, подкрашиваться!... Да, я девушка! У меня есть грудь, и, в отличие от Вовки, которого никогда не пустят дальше порога любого роддома, я сам когда-нибудь тоже окажусь там внутри, с животом, и мне тоже придются испытать все муки рожениц! И Вовка максимум будет стоять под окнами и махать своей Светке, а я... а я буду махать из окна своему мужу, стоящему рядом с Вовкой! И во время беременности я буду ходить в сарафанчике, сшитом специально для беременных, таком гофрированном на животе сарафанчике, тюмно-синем, с пряжками на груди и ремешком под грудью, и в белой блузке под ним...
И тут Илья наконец почувствовал, как у него сильно напряглись сосочки, и что-то шевельнулось у него внутри. "Да неужели?" - похолодел он. Но, приложив руку к своему животу, он вдруг ощутил, как кто-то или что-то изнутри мягко поддало в стенку, прямо ему в ладонь, и ему захотелось обнять свой живот со всех сторон. Но он ещю не верил, и попросил Вовку - достоверности ради - приложить ухо к его животу и послушать, на самом деле там что-то шелохнулось или нет?
Но тут зазвенели ключи у двери, и Вовка – немножко побледнев и почему-то шюпотом – сказал: "Только не говори, что у тебя и в самом деле муж..." А Илья на это ответил: ну, готовься, теперь тебе точно несдобровать, ведь муж у меня - чемпион по дзю-до!
