Я женат и мне за тридцать. И хотя жена знает о моей страсти к женской одежде, она предпочитает не влезать и просто делает вид, что не замечает моей маленькой слабости.

Мы оба высококлассные специалисты и очень занятые люди. Недавно, она уехала в кратковременную командировку в Европу. Для меня это стало возможностью по-настоящему утолить свое желание к переодеванию. Обычно я снимаю комнату в гостинице на ночь, сейчас же в моем распоряжении было несколько дней, да и дома всегда приятней.

Живем мы в пригороде, в небольшом частном доме, своих соседей знаем хорошо. Слева от нас живет Джон, живет один, работает в строительстве - у него своя бригада строителей, но, несмотря на это, работает он всегда наравне с рабочими. Справа живет еще одна семейная пара, у них уже двое детей.

Вылет у жены был на вечер, поэтому, проводив ее, я решил лечь спать. Встав с утра пораньше, я, не завтракая, полез в свой тайник, чтобы достать оттуда новые вещи. Эти вещи я заказал по каталогу с доставкой по почте. Посылка пришла недавно и сегодня первый день, когда мне представился шанс попробовать их одеть. Но прежде я должен сбрить волосы на теле, я всегда отношусь к этой операции очень серьезно, бреюсь тщательно, стараясь сбрить все волосы ниже лба, насколько это возможно. Затем я приклеиваю силиконовую грудь, которая приятно наполняет чашечки черного кружевного лифчика. Поверх узких трусиков-танга аккуратно, стараясь не задеть их нежную ткань ногтем или каким-нибудь заусенцем, я натягиваю тончайшие черные колготки. Остановившись пока на этом, я приступаю к работе над макияжем: основа, придание контурам бровей четких линий, тени на веках, карандаш и густая тушь для ресниц. Сам удивляюсь, насколько хорошо и легко это у меня стало получаться.

Мои глаза сексуальны, пылают знойной страстью, и их краски ничуть не кричат, не ослепляют своей показной яркостью, как в первые годы моего увлечения переодеванием. Нанеся на щеки немного алых румян, я подошел к своей самой любимой части - к губной помаде. В этот раз я предпочел более темный тон красного цвета, представив, что я готовлюсь к какому-нибудь официальному вечернему приему. Небольшие аккуратные золотые серьги и черный парик каре придали законченность моему образу в настольном зеркале. Осталось приклеить на мои белые холеные ручки накладные ногти, один ноготок за другим, и я готов к примерке своего нового розовато-лилового обтягивающего платья, длины подола и ширины выреза которого было достаточно для того, чтобы возбудить не только любопытство.

На "шпильках" я стою перед высоким зеркалом, и поедаю взглядом отражение восхитительной женщины в нем. На часах было всего 9 утра, и у меня впереди был целый день долгожданного удовольствия в образе женщины.

Может быть, идеальное отражение в зеркале, может быть, шампанское и сигареты, которые я позволил себе в большом количестве в честь этого, а может быть и то и другое, сделали свое дело. В голове стало так легко, что захотелось улететь, в сердце вошла неизвестно где спавшая до того смелость, а страх быть увиденным, наоборот, исчез. Выйти во двор подышать теплым свежим весенним воздухом мне показалось вполне безобидным делом.

Прогуливаясь по садику, я смутно уловил звук останавливающегося пикапа, и уже было забыл про это, но звук приближающихся шагов и голос Джона вскоре неприятно напомнил мне об этом.

"Берни!" - пронзительно кричал он. - "Берни!"

В страхе я замер. Его голова показалась над забором. "Привет!" - удивленно воскликнул он. "Ты кто? И где Бернард?"

Я прошептал, что он в доме, развернулся и бросился наутек. Я надеялся, что он не успел разглядеть меня.

Джон был моим другом, мы вместе смотрели футбол, мы часто одалживали друг у друга кое-какой инструмент. Правда, он часто надоедал мне своими замечаниями по поводу моей не спортивной фигуры.

Только я отдышался и уже было стал думать, что все обошлось, как раздался звонок входной двери. Определенно это был Джон. Вскоре он стал тарабанить по стеклу.

"Эй, Берн, открывай! Мне все равно, что ты не один, просто мне срочно нужен душ!"

"Э-э... что-что?" - переспросил я.

"У меня не работает горячая вода, мне срочно нужно помыться. Открывай, Берни!"

"Э-э... а ты не мог бы зайти попозже?"

"Послушай, я знаю, что ты не один - я видел ее. Тебе не о чем беспокоиться, я ничего не скажу Лизе!"

Я должен был что-то придумать быстро. Я вспомнил, что у Джона должен быть ключ от нашего дома, на всякий случай мы дали ему, про запас. А это значило, что мне, возможно, не придется открывать ему дверь лично.

"Джон!" - проорал я. "Возьми запасной ключ, я в спальне и не могу сейчас выйти".

Джон ушел к своему дому, вернулся и вскоре я услышал звук воды, льющейся в душе. Я лихорадочно думал, раздеваться мне или нет? Если я разденусь, то я должен буду смыть всю косметику и запах. Но душ был занят Джоном! С другой стороны, чего мне бояться? Выгляжу я прекрасно, Джон не узнает меня, даже если снова увидит. А когда он уйдет, я могу быть предоставлен самому себе, и спокойно продолжать свой отдых.

Я услышал, что душ закончил свою работу. "Пожалуйста, уходи, не задерживаясь!" - молил я его в душе. Но по отзвуку шагов я понял, что он остановился напротив двери спальной комнаты.

"Эй, Берн, могу я ее увидеть? Познакомь нас, Берни?"

"Нет, и не надейся, Джон!" - был мой ответ.

"Эх, ну давай же, Берни! Я ведь твой друг, я тебя не выдам! Да и потом я ее уже видел".

Я стоял с другой стороны двери, и не мог ее ничем закрыть - на ней просто физически не было никакого запорного устройства. Затем я почувствовал, как он открывает ее. Я постарался не дать ему сделать это, но было уже слишком поздно.

Здесь, в дверях, стоял шикарно одетый я, а Джон, завернутый в одно лишь полотенце, глазел на меня практически в упор. "Ух ты! Извини! А где же Берни? А? Берни!"

"Да, Джон, это я! Доволен!?"

"И та крошка во дворе тоже была ты? Ну ты, блядь, даешь!"

Мне было очень стыдно и страшно, и я сказал ему об этом.

"Вообще-то, Берни, выглядишь ты очень даже ничего. Не бойся, я ничего не скажу Лизе..."

Я не стал говорить ему, что Лиза уже обо всем знает. Я попросил его уйти, но он отказался!

"Я ничего не скажу Лизе, если ты сделаешь кое-что для меня".

"Что?"

"Ну, будешь продолжать быть девчонкой, ну, как там, внизу. Я знаю, что ты сам хочешь этого. Ну, и не стыдись меня, будь девчонкой со мной, Берни? Ты уже придумал себе имя?"

"Ясмин" - сказал я застенчиво.

У меня было странное чувство, как будто я только что выпил. И в то же время, меня съедал страх, по-настоящему "играло" очко. С одной стороны, Джон просил меня быть самим собой, просил исполнить мою же сокровенную из самых сокровенных фантазий - я должен был предстать в образе женщины перед другим мужчиной. С другой стороны, я был все еще в своем уме, и понимал, что тогда я перед ним становлюсь весьма уязвимым, он сможет делать со мной все, что ему заблагорассудится. Я становлюсь целиком в его власти! Наверное, последнее сыграло решающую роль, так как по сути своей, я понял, что мне понравится быть в его власти, понравится быть женщиной во власти другого мужчины. И я решил, пусть все будет, как он того захочет.

Я сделал вид, что с неохотой, но готов согласиться на его условия, и спросил, что он хочет, чтобы я делал?

"Да что угодно! Только веди себя как можно более женственно".

Я развернулся и сексуально (как я думал) виляя бедрами сделал несколько шагов, подойдя к шкафу с одеждой. Повернувшись к нему лицом, я спросил, что не будет ли он возражать, если я переоденусь. Ему я предложил в это время спуститься вниз и заняться приготовлением чего-нибудь попить. "Когда я в роли Ясмин, я люблю шампанское" - уже уверенно сказал я. При этом я не мог не заметить, как его член напрягся под покровом полотенца.

Я выбрал черную обтягивающую мини-юбку, розоватый свитер с воротником и с вырезами на рукавах у предплечий, и черные босоножки на пяти-шести сантиметровом каблуке. Джон подошел как раз в тот момент, когда я, стоя задом к двери, наклонился и застегивал лямку второй босоножки. Поддразнивая его, я излишне экспрессивно заново нанес помаду.

"Ну, как я тебе? Нравится?"

"О да, Ясмин!"

На мгновение я почувствовал, что это не я, а он в моей власти, под моим каблуком. Но я вскоре понял, что на самом деле нет слаще слов, чем слова, выражающие комплимент в твой адрес. И что это я, я, а не он, я в его, но еще большей власти, чем думал. Ведь это он воплощает мои мечты, я буквально любил его!

"Ты все еще не передумал? Может, пойдешь домой?" - спросил я его. Его медленной покачивание головой из стороны в сторону как-то подсказало мне, что у меня будет не простой вечер, а, возможно, даже и ночь.

Он подошел ко мне вплотную и обнял за плечи. Я ощутил силу его рук и твердость стоявшего колом члена.

"Э-э... давай потанцуем?" - шепотом предложил я.

Его руки спустились мне на талию, а я, в свою очередь, обнял его нежно за шею. Наши тела в унисон стали совершать медленные покачивания из стороны в сторону. Через мгновение он потянулся ко мне и я кожей ощутил его чуть пересохшие, но все еще влажные губы - он целовал меня! В начале в шею, потом выше, за ухом, еще через мгновение, я ощутил его ненавязчивые поцелуи уже щекой. Даже на каблуках я был на несколько сантиметров ниже его, и ему приходилось склонять голову, чтобы целовать меня. Поцелуи были долгими, я попытался было вырваться из его объятий, откинул голову и сделал полшага назад, но в своей страсти он вернул меня на место. Я уже просто не мог не ответить на его чувства.

Сантиметр за сантиметром, скатывая руками с него полотенце, я медленно сполз вниз. Его член создавал впечатление готового вот-вот кончить. От него исходил приятный аромат свежевымытого тела. Когда я впервые осмелился лизнуть его головку, а затем взять ее в рот, я почувствовал, что делаю нечто неправильное. Но это было не то чувство, которое останавливает, а скорее наоборот. Это чувство было похоже на то, которое испытывает озорной мальчишка, исписывающий шариковой ручкой парту за спиной старших товарищей, или пока отвернулся к доске учитель. Я чувствовал себя странно, но я чувствовал себя на месте, чувствовал, что я делаю свое дело, выполняю свою обязанность. За секунду до того, как Джон едва не кончил, он попросил меня остановиться.

Он сказал, что хочет меня "трахнуть, как женщину".

Я снова притворился, что пойду на это с неохотой. А сам уже вскрывал упаковку с презервативом. Я лег на кровать, спиной на покрывало. Одной рукой он задрал мне юбку на живот, и приспустил колготки с трусами, другой в это время приподнимая обе мои ноги высоко в воздух. Глядя мне прямо в глаза, он приставил кончик своего мокрого от смазки члена к моей чисто выбритой розовой дырочке. Вот что было дальше, я должен признать, было очень болезненно, но с другой стороны было так приятно и сладко слышать его мужские стоны, и мои девичьи, в ответ на любое более-менее значительное движение его напряженной палки во мне. Совсем быстро я почувствовал, что он кончил. Его горячая струя ударила где-то глубоко мне в кишки, сам он с какой-то необъяснимой жестокостью схватил меня за половинки попки, оставив мои ноги без поддержки (надо сказать, это довольно тяжело держать ноги на весу). И после того, как мой продолжавший инстинктивно сжиматься сфинктер выжал из его шланга всю жидкость до капельки, он с уловимым "плоп" выдернул его из моего отверстия. Резким движением сбросив мои ноги со своих плеч, он встал.

В то время, как я ошарашенным взглядом, чувствуя как его горячая сперма струйками вытекает из меня на покрывало, глядел на него, он, шагая из стороны в сторону у кровати, вытирал член моим новым платьем и пытался отдышаться.

"Не бойся, Берни... то есть, Ясмин, это будет нашей тайной".

А я подумал про себя: "Нет, это ты, Джон, не бойся. Это я сохраню наши отношения в тайне. По крайней мере пока".

Когда на днях Джон зашел ко мне, чтобы одолжить газонокосилку, странная улыбка играла на его лице. И еще у него появилась странная привычка, спрашивать меня при каждой встрече, не намечается ли в скором времени у Лизы какая-нибудь командировка?..