5

Но, отгоняя свои невольные фантазии прочь, родители Евгения все же не смогли отогнать их совсем, а лишь загнали глубоко внутрь, в самые потаенные отделы своих тел и душ. И уже в момент таинства собственного зачатия Евгений впитал их, и потому еще до рождения стал особенным.

В раннем детстве ему тоже было разрешено бегать по даче и на пляже голышом, и, принимаясь время от времени разглядывать своих загорелых с ног до головы сверстниц, он вдруг понимал: «Они другие! И не только потому, что у нас с ними разные пиписки, а потому, что они по-другому движутся! По другому думают! По-другому говорят и смеются!..И вообще, они находятся от меня по Другую Сторону!.. Интересно, как это - быть на Другой Стороне?.. Ну, они-то сами, наверное, думают, что они - по Эту Сторону, а на Другой Стороне находимся мы, мальчики!..»

Когда Евгений стал постарше, он любил смотреть на девочек в платьях. Девочки в шортах и брючках интересовали его намного меньше. Особенно ему нравилось, когда летний ветер поднимал девчачьи платьица вверх, открывая всеобщему обозрению попки в красивых трусиках.

При этом Евгений получал замечательное эстетическое удовольствие, и, опять-таки, всегда задумывался: «А как это - носить платье и одни только трусики под ними? И не смущаться, если эти трусики становятся видны окружающим?.. Да, одеть бы хоть раз платье и понять, что это такое - быть одетым как девочка! Или просто - быть девочкой!..»

Несколько раз ему хотелось попросить родителей, чтобы они одели его как девочку, и он уже было подходил к ним с этой просьбой, но, взглянув на их лица, понимал, что никогда не сможет попросить их об этом.

И еще - ни в раннем детстве, ни позже Евгения никогда не шлепали, не говоря уже о порке. Его родители ухитрились обойтись без этого. Самым страшным наказанием маленького Жени был угол, куда его отправляли размышлять о жизни и о своем месте в ней.

Зато маленький Женя видел однажды, как одна энергичная мама крепко отшлепала на пляже свою пятилетнюю голопопую дочь. Та что-то такое разбила или разлила в силу своей шаловливости, и вскоре, лежа у мамы на коленях, уже голосила на весь пляж, поскольку шлепки были очень даже звонкими, и надо полагать, очень болезненными.

Женя смотрел на это с ужасом. «А если бы меня вот так?..» - думал он, не ощущая никакого удовольствия. Уже тогда он понял, что боль сама по себе, тем более - сильная боль, не может быть связана для него с удовольствием.

И потому, когда он увидел те особенные процедуры, которым, по общему согласию, подвергалась Лиза, это стало для него настоящим откровением, настоящим открытием. Это что-то всколыхнуло, и навсегда изменило в нем, изменив и его фантазии.

Он не смел попросить родителей отшлепать или выпороть его, но он стал мечать о том, чтобы его отшепала или выпорола девушка, которая бы согласилась сыграть для него роль Мамочки, а он бы сыграл для нее роль Непослушной Дочки.

До поры до времени эта мечта еще не проявляалсь отчетливо для него самого, но пришел момент, когда она проявилась, и когда он понял, что он пропал.

Он понял, что не будет счастливо по-настоящему, пока не найдет вот такую девушку, вот такую Мамочку!..

6

Правда, какое-то время он размышлял над тем, чтобы поближе познакомиться с Лизой. Ведь она-то точно могла бы стать для него Мамочкой! А он бы, меняясь ролями, с удовольствием стал бы для нее Дочечкой! И, меняясь ролями, Папочкой. И Мамочкой тоже!

Но, наблюдая за Лизой в школе, видя ее во время прогулки с родителями в городском парке, он понимал, что никогда не сможет даже решиться на знакомство с ней, не говоря уже о том, чтобы поделиться с ней своими фантазиями.

Ведь Лиза была счастлива. Она была свободна, она была избавлена от всех тех страхов и условностей, которые жили в нем.

Ему сначала нужно было избавиться от своих условностей, от своих комплексов, и только потом, став свободным, идти знакомиться с Лизой.

Но как стать свободным?

Как освободиться от своих комплексов?

С чьей помощью?..

7

Все же он лелеял надежду на то, что когда-нибудь сможет быть рядом с Лизой.

Но однажды в парке он увидел, как Лиза прогуливается в компании со своими родителями, еще одной взрослой парой, и еще одним юношей, очевидно, сыном этой пары.

У этого юноши были точно такие же глаза, как у Лизы. Он уже был свободен! Он уже был ею избран!

И, следовательно, это ему, а не Евгению, суждено быть с ней.

В тот момент Евгений испытал одну из самых глубоких обид в своей жизни.

К счастью, он не был каким-нибудь там слюнтяем. Он быстро преодолел свою обиду, сказав себе: «Мое счастье, значит, еще впереди!..»

И пока ведь никто не мешал ему наблюдать за тем, что происходит с Лизой по вечерам.

В первое лето своих наблюдений он понял, что Торжественная Порка Лизы бывает только один раз в неделю, по субботам. Так было у них заведено. А вот отшлепывание случается иногда два, иногда три раза в неделю. Тут жесткого графика у ее родителей не было. По всей видимости, и здесь, как и в других случаях, они руководствовались чувством, а не расчетом. Может быть, Лиза подавала родителям сигнал, может быть, они сами чувствовали, что уже пора ее отшлепать, но все происходило исключительно естественным образом.

И каждый раз, наблюдая за отшлепыванием или поркой, Евгений все ярче и ярче представлял себя на месте Лизы.

Правда, он был не Лизой, он был Евгенией.

Он был не юношей, а красивой девушкой, очень послушной по отношению к маме и папе.

И это на нем было нарядное детское платьице!

Это его укладывали животом вниз и попой вверх!

Это ему задирали платье вверх, и опускали кружевные панталончики вниз!

И это его чувствительно шлепали или пороли по голой попке!

И это им в конце Процедуры овладевал оргазм невероятной силы!..

Впрочем, яркий оргазм пребывал с ним теперь всегда.

Уже в первое лето своих наблюдений Евгений сообразил, что ради гигиены самым правильным будет наблюдать за Процедурой вообще без штанов. И, забираясь на крышу в одних шортах, он просто скидывал их, и, левой рукой держа у глаз бинокль, правой вовсю ласкал свое сокровище, представляя себя девушкой Женей.

Судьба благоволила к нему. Ни разу, ни в то лето, ни в два последующих, его никто не застал за этим секретным занятием. И никто не узнал о его тайных фантазиях, пока он сам не захотел ими поделиться.

8

Так прошло то первое лето.

Прошла зима, когда окна затянуты льдом, а на крышах домов лежит снег.

И еще одно лето прошло.

И еще одна зима.

И наступило новое лето, то лето, когда Евгений, как и Лиза, закончил первый курс университета, хотя учились они в разных учебных заведениях.

И вот однажды, в час Процедуры, Евгений с ошеломлением увидел следующее: в гостиной, где всегда происходили процедуры, сидели уже не только родители Лизы, но и еще двое взрослых людей. Это были родители того юноши, избранника Лизы!

Очевидно, в этот вечер должно было произойти нечто совсем особенное!

И оно произошло.

В гостиную вошли Лиза, в своем детском платье, но не в носочках, а в колготках, и юноша, одетый в детские шортики и тоже в колготки!..

«Боже мой!» - воскликнул про себя Евгений. - «Сейчас и его тоже!.. Но он же неправильно одет! Его тоже надо было бы одеть в платье!..»

Но мысленный возглас Евгения не был услышан теми, к кому он был обращен. Они сами знали, как им следуют проводить сегодняшную особенную процедуру, имеющую для всех присутствующих совершенно конкретное значение.

И вот Евгений увидел, как молодых людей укладывают попами вверх, рядом, и мамы готовят их к порке. Причем Лизу готовила мама юноши, а юношу - мама Лизы.

Мама Лизы с улыбкой стянула с юноши и опустила до колен его детские короткие штанишки, и колготки, и трусики, а мама юноши подняла вверх платье Лизы, и стянула ее колготки и трусики.

И вот они оба лежали уже с открытыми попами, и юношу принялся пороть папа Лизы, а Лизу - папа юноши. Причем на этот раз порка была уже самой настоящей, от всей души!

И на этот раз Евгений даже забыл о своей правой руке, и впервые обошелся во время своего наблюдении без оргазма, поскольку понимал абсолютно точно - сегодня Лиза, даже не зная об этом, уходит от него навсегда.

Ведь эта сегодняшняя процедура означала лишь одно - вот таким особенным образом родители этих молодых людей давали им свой жизненный наказ. Они как бы говорили им: «Конечно, теперь вы уже совсем взрослые и можете жениться и рожать детей, но для нас вы навсегда останетесь детьми, и потому сегодня мы выпорем вас как следует, чтоб никогда не забывали вы о Родительском Благословении!..»

И, следовательно, скоро быть свадьбе.

Свадьба, действительно, состоялась очень скоро, и новая семья принялась жить-поживать, и наживать добро и детей.

На этом мы расстанемся с Лизой. Она и ее семья сыграли в жизни Евгения очень большую роль, и помогли ему найти самого себя, чего он в момент «расставания» с Лизой еще не знал.

9

Шли годы.

Евгений прекрасно учился, успешно окончил свой университет, устроился на очень престижную работу, а через три года после окончания ВУЗа открыл собственное компьютерное дело, в котором весьма преуспел.

И он никогда не оставался один. Воспитанный своими родителями настоящим мужчиной - то есть ответственным, надежным, основательным человеком - он всегда был в центре внимания девушек, многие из которых мечтали соединить с ним свою судьбу. Но ни одна из этих девушек не подходила Евгению.

Ведь его избранницей могла быть только та, с которой он мог бы поделиться своими самыми сокровенными фантазиями. Но такой среди окружавших девушек не было. Евгений чувствовал это.

Конечно, его мужская сила требовала выхода, и Евгений без особых проблем укладывал в постель любую из более-менее подходящих девушек, и они отдавались ему со всей страстью, мечтая о том, чтобы уже в самом ближайшем времени отдаваться Евгению уже в роли жены.

Но это никогда не сбывалось. И тот слабый оргазм, лишь подобие своих прежних вуайеристских оргазмов, который был у него с любой из этих временных подруг, Евгению приходилось дополнять чуть позже в ванной, вспоминая половой акт со сладко спящей за стеной девушкой, но представляя себя при этом ею!.. Только так он мог достичь какой-то гармонии с самим собой и с этим миром.

Продолжение >>